Потери были не настолько большими, как их принято сталинистами изображать. Россия отнюдь не надорвалась, не истекла кровью.
Последняя сводка боевых потерь царской армии была представлена в Докладной записке по особому делопроизводству” №4(292) от 13(26) февраля 1917 г.
На всех фронтах с начало войны было убито и умерло от ран 11.884 офицеров и 586.880 нижних чинов; число отравленных газом составило,
соответственно 430 и 32.718; потери ранеными и больными – 26.041 и 2.438.591; контуженными 8.650 и 93.339; без вести пропавшими – 4.170 и 15.707; в плену находилось 11.899 офицеров и 2.638.050 солдат. Итого: 63.074 офицера и 5.975.341 солдат".
(ЦГВИА СССР, ф.2003, оп.1, д.186, л.98).
Урон наших армий был меньше, чем в других странах. Русских воинов погибло около 600 тыс., в Германии на тот же период – 1,05 млн., во Франции – 850 тыс.
И это было вполне закономерно, ведь царское командование не допускало таких затяжных мясорубок, как Верден или Сомма. Если операция оказывалась неудачной, ее прекращали, в отличие от французских или германских генералов, упрямо бросавших в самоубийственные атаки новые и новые контингенты.
В плену в России находилось примерно столько же немцев, австрийцев и турок, сколько наших солдат в неприятельском плену. По ранению, болезни и контузии выбыло гораздо меньше, чем в армиях противника, несмотря на то, что русские врачи подходили к освидетельствованию намного мягче немецких и австрийских, многие комиссованные выздоравливали, трудились, впоследствии воевали в гражданскую.
Нет, потеря 63 тыс. офицеров (из них 12 тыс. погибшими) никак не могла стать гибельной для государства. Кстати, из этих 63 (и 12) тыс. лишь 15-20 % относилась к кадровым офицерам. Остальные – призванные в строй запасники, вчерашняя интеллигенция или вчерашние солдаты, выслужившие офицерские погоны своей доблестью, окончившие краткосрочные курсы
За счет модернизации старых и открытия новых заводов, мобилизации промышленности, других экономических, финансовых и кадровых мер удалось не только восстановить, но и существенно повысить боевую мощь русской армии.
Первый лорд Адмиралтейства Великобритании Уинстон Черчилль писал: "Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916 году. К лету 1916 года Россия,которая 18 месяцев перед тем была почти безоружной, которая в течение
1915 года пережила непрерывный ряд страшных поражений, действительно сумела собственными усилиями и путём использования средств
союзников выставить и в поле организовать, вооружить, снабдить 60 армейских корпусов вместо 35, с которыми она начинала войну